«Ещё три или четыре дня — и я уйду».
Профессор Эмиль Бергонье, инициатор французских исследований в области медицинского применения радия, умирал. Он угасал в течение двух месяцев, каждый день испытывая всё нарастающую боль. Частично оглушённый опиатами, он каждый день описывал врачам своё состояние, делал выводы из наблюдения за развитием болезни и диктовал соображения относительно дальнейших опытов применения радия. Он даже оставил подробный план посмертного вскрытия собственного тела.
После многих лет работы в области лучевой терапии злокачественных опухолей оружие повернулось против самого учёного — у него возникла тяжёлая форма рака.
За три года до смерти Бергонье ампутировали правую руку — он продолжал работать. Затем пришлось удалить три пальца левой руки.
До начала работы с радием, Эмиль Бергонье уже обладал именем в медицине, обеспеченным двумя изобретениями — прибором для электротерапии контуженных пациентов и способом применения особых магнитов для извлечения пуль и осколков из ран.
Но целью его жизни была победа над раком, и только смерть могла остановить его. Уже больной, страдающий от болей, он продолжал бороться и работать ещё три долгих года. Незадолго до смерти Бергонье президент Республики наградил его Большим Крестом Почётного легиона. Он умер известным, признанный одним из величайших героев Франции.
Другой отважный француз, доктор Шарль Вайян из больницы Ля Ребозье удостоился большой церемонии в Отель де Вилль. Франция наградила его Лентой Почётного легиона, а его родной город, Париж — Большой золотой медалью. Обе эти награды вручаются только в признание величайших заслуг. После чего посол США передал ему медаль Карнеги «За героизм». Доктор Вайян, лишившийся обеих рук при исследовании рентгеновских лучей и заплативший такой ценой за огромный прорыв в лучевой терапии и рентгенологии, по праву удостоился этих наград.
Доктор Фредерик Генри Бэтжер из больницы Джона Гопкинса в Балтиморе перенёс 71 операцию. У него на руках осталось только два пальца — остальные восемь были постепенно, фаланга за фалангой удалены из-за лучевых язв. По той же причине он потерял глаз, сказав после операции: «Думаю, исследования сведут меня в могилу, но я умру на своём посту».
Жизни больных раком, спасаемые лучевой терапией, оплачены жизнями 150 учёных, которые погибли при исследованиях свойств радия, гамма-лучей и рентгеновских лучей в конце XIX–начале XX века. Практически у каждого большого открытия в медицине есть свой список «крестоносцев» рисковавших всем, заплативших здоровьем или даже жизнью ради того, чтобы установить истину и позволить науке сделать новый шаг вперёд.
* * *
Доктор Морис Холл из Департамента сельского хозяйства США пытался найти надёжное средство для лечения анкилостомоза. После долгих экспериментов на животных он установил, что четырёххлористый углерод — вещество, близкое к хлороформу и применявшееся в основном как пятновыводитель, убивает анкилостом у собак. Холл попробовал дать четырёххлористый углерод кроликам, но все кролики после этого погибли.
Какой эффект четырёххлористый углерод окажет на человека, если принять его внутрь? Никто не брался предсказать, оставался единственный способ — эксперимент. Доктор Холл отмерил себе 3 миллилитра четырёххлористого углерода, выпил и остался жив. После этого четырёххлористым углеродом некоторое время (до изобретения более эффективных препаратов) пользовались для лечения тяжёлых случаев анкилостомоза — настоящего бича стран Востока.
* * *
Один из наиболее впечатляющих случаев научного героизма — история о нескольких людях, пытавшихся установить путь распространения жёлтой лихорадки. Опасная болезнь терзала Америку год за годом, забирая тысячи жизней. За одну только эпидемию Филадельфия потеряла десятую часть своего населения. А в конце испанской войны, когда американский гарнизон всё ещё стоял в Гаване, жёлтая лихорадка объявилась и там.
Правительство Соединённых Штатов создало Комиссию по борьбе с жёлтой лихорадкой, в состав которой вошли доктора Уолтер Рид, Джеймс Кэрролл, Джесси Лэзир и, от Кубы, доктор Аристид Аграманте, которые сумели выявить переносчика возбудителя — им оказался комар.
Доктор Лэзир и доктор Кэрролл позволили укусить себя комарам, за 12 дней до того напившихся крови у пациентов, больных жёлтой лихорадкой. Кэрролл заболел немедленно и четыре дня спустя лежал в тяжёлом бреду. Лэзир лечил его и, в конце концов, выходил.
Лэзир не заболел, но несколько недель спустя, находясь в палате с больными он увидел комара и позволил ему себя укусить. На этот раз болезнь проявила себя и в самой тяжёлой форме — спасти его не удалось. Перед смертью Лэзир передал свои записи уже выздоровевшему доктору Кэрроллу с просьбой продолжать работу.
Чтобы окончательно подтвердить «виновность» комара в распространении жёлтой лихорадки, американцы выстроили изолированное здание, разделённое мелкой сеткой на два отделения. В одно из них запустили комаров. Джон Моран, рядовой, добровольно вызвался участвовать в эксперименте, вошёл в отделение с комарами, был укушен и заболел. Два других добровольца провели во второй, «чистой» половине дома 13 ночей буквально на расстоянии вытянутой руки от больного — и остались здоровы.
Затем, чтобы окончательно исключить вероятность передачи болезни без посредства комара, Роберт Кук и два других сотрудника Медицинского корпуса армии США провели 20 дней и ночей в домике, окружённые вещами и постельным бельём людей, скончавшихся от жёлтой лихорадки. После чего, для чистоты эксперимента, чтобы убедиться в отсутствии у себя иммунитета к этой болезни позволили укусить себя комарам-переносчикам. И заболели.
Так было доказано, что единственным путём передачи жёлтой лихорадки является комар.
* * *
В сухих отчётах государственного департамента здравоохранения скрыто множество случаев героизма медиков, о которых можно было бы написать не одну сотню книг. Один из таких случаев — отчёт 1924 года Департамента штата Монтана о гибели четырёх человек, исследовавших пятнистую лихорадку Скалистых гор. Эта лихорадка была широко распространена в девяти штатах, а смертность от неё в некоторых местностях достигала 75%. Доктор Говард Тэйлор Риккетс считал, что возбудитель лихорадка Скалистых гор проникает в организм человеке при укусе клеща с инфицированного животного. Изучая эту болезнь заразились и умерли доктор Т. Б. МакКлинток, доктор Артур МакКрэй, Генри Кован и В. Э. Геттинген.
В конце концов теория Риккетса была подтверждена. Сам он, к счастью, не пострадал и приступил к исследованиям сыпного тифа — инфекционного заболевания, вспышки которого особенно часто возникают в условиях антисанитарии. В Соединённых Штатах количество случаев сыпного тифа было недостаточным для проведения тщательного исследования и Риккетс с коллегой отправились в Мехико — работать с тифозными больными. Они установили, что переносчиком сыпного тифа является платяная вошь, но за установление этого факта, спасшего тысячи жизней, Риккетс отдал собственную.
* * *
В один из дней 1924 года в Вашингтон прибыл небольшой, но чрезвычайно опасный деревянный ящик. В нём находился симпатичный пушистый кролик — заражённый туляремией. Люди заражаются туляремией при охоте, разделке тушек грызунов или уходе за ними. Первые симптомы туляремии (кроличьей лихорадки, или мышиной болезни) очень схожи с симптомами тифа.
Государственная служба здравоохранения начала программу по изучению туляремии для того, чтобы выработать меры по ограждению от неё населения и предупреждения эпидемий. Врач, начавший исследования почти сразу заболел туляремией и его заменили другим. Так продолжалось пять раз. Удивительная скорость и лёгкость, с которой болезнь поражала людей не только не заставила учёных бросить исследования, но заставила продолжать их ещё более активно — средства лечения и профилактики такого опасного заболевания нужно было отыскать во что бы то ни стало.
* * *
Две мировые войны добавили множество имён в список исследователей, пожертвовавших собой, чтобы добыть новые знания. Одним из них был полковник Харрисон, работавший над разработкой средств защиты от немецкого химического оружия для союзнических войск и изучавший отравляющие вещества. Его лёгкие так пострадали от токсичных химикатов, что заболев обычным гриппом, он умер.
* * *
Незадолго до окончания Первой Мировой войны в государственной лаборатории США в Нью-Джерси было изобретено новое, более мощное, чем тринитротолуол взрывчатое вещество — тетранитролин. Но внезапно возникло осложнение — рабочий и инженеры на производстве начали страдать от загадочного недомогания. Врачи установили, что вещества, содержащиеся в парах, выделяющихся при синтезе нового ВВ, разрушают эритроциты и вызывают анемию. Ношение спецодежды и перчаток ситуации не исправило.
Четверо инженеров-химиков вызвались провести более тщательное исследование непосредственно в цехах. Первый, блондин, выдержал только четыре дня. Второй, с более тёмным цветом волос проработал неделю. Третий, жгучий брюнет, оставался у оборудования 12 дней. Зато четвёртый — смуглокожий, выраженного восточного типа, проработал 22 дня и пострадал меньше всего. Таким образом было доказано, что токсическое действие паров коррелирует с количеством пигмента, содержащегося в коже.
Проблема была решена — через две недели весь белый персонал на токсично опасных участках заменили цветными рабочими.
* * *
Герои Первой Мировой войны гибли не только на поле боя, но и в так называемых «госпиталях» Сербии. Эпидемий сыпного тифа, подобных вспыхнувшей в Сербии в 1915 году, в современной истории человечества не было ни до, ни после.
Доктор Доннелли из Американского Красного Креста принял на себя обязанности главного врача организованного сербами «госпиталя» в Гевгелии (сейчас город находится в составе Македонии). Это было здание старой табачной фабрики в глухом, заброшенном месте, где набитые, как селёдка в бочку, находились 1400 тифозных пациентов на разных стадиях болезни. Вода была грязной, одежда больных кишела вшами, из-за нехватки персонала мёртвые лежали непогребёнными. Работа в этих адских условиях подорвала здоровье Доннелли и он умер. При схожих обстоятельствах погибли доктор Эрнест Магрудер и ещё три американских врача в других «госпиталях».
* * *
Этот список — список учёных, пожертвовавших жизнью ради науки — продолжает расти. В сотнях лабораторий и клиник множество мужчин и женщин каждый день рискуют жизнью, добывая новые данные о смертельно опасных болезнях и чрезвычайно ядовитых химических соединениях, чтобы наша жизнь стала безопаснее.